ТОМ I. ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА.
VAMPIRE ACADEMY ИМЯ ПЕРСОНАЖА. |
|
ТОМ II. ИСТОРИЯ.
РОДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ.
Джанин Хэзевей – моя безумно знаменитая и постоянно отсутствующая мать
Ибрагим Мазур - отец, о существовании которого я не знаю.
МЕСТО ЖИТЕЛЬСТВА.
США, штат Монтана, Миссула. Академия Святого Владимира.
БИОГРАФИЯ.
- Меня зовут Розмари Хэзевей, но я терпеть не могу своё полное имя. Моя мать – Джанин Хэзевей знаменита в нашем мире. Ну, она конечно не Артур Щунберг, но в мире стражей имеет выдающуюся репутацию. Забегая вперед, хочу сказать, что отношения у нас крайне натянутые. Почему? Да всё потому, что я не видела ее годами, она всегда пропадала где-то, выполняя очередную безумную миссию. Моим домом была и есть Академия.
- Я — дампир, такие, как я, наполовину люди, наполовину морои. И мне очень хочется верить в то, что мы унаследовали только лучшие черты обеих рас.
- Я сильная, выносливая, у меня обостренное восприятие и быстрые рефлексы, как и у всех мороев, но в отличие от них, как человек я могу сколько угодно находиться на солнце. Сложив все эти качества можно сделать вывод, что дампиры, это лучшие телохранители. Собственно, большинство из нас ими и становятся. Проще говоря – мы стражи.
- Моя лучшая, и, пожалуй, единственная подруга - Лисса Драгомир. Она морой, и после аварии, в которую мы попали с её семьей, она оказалась единственной выжившей. Да вся семья Лиссы погибла, в прочем, как и я. Лиссе удалось вернуть меня к жизни, и с тех пор я как это говорится, «поцелованная тьмой».
- Мы с Лиссой «связаны». Дело в том, что если Драгомир испытывает какие-то сильные чувства, будь то страх, паника или радость, я отключаюсь, на некоторое время я становлюсь ей, вижу, что с ней происходит. К примеру, когда после аварии, ей снился очередной ночной кошмар, он начинал пульсировал внутри меня. Это вытряхивало меня из своего же сна, в котором было солнце, море и пляж. В моем сознании всё менялось. Перед моими глазами начали мелькать те картинки, что видит она — кровь, запах дыма, искореженный металл автомобиля. Мне становилось страшно, эти картинки обволакивали меня, душили, и так продолжалось до тех пор, пока некая рациональная часть сознания не напомнила, что это чужой сон. Тогда я возвращалась в свою постель, подрывалась с места и бежала к Лиссе. И так продолжается уже долгое время.
- Два года мы отсутствовали в Академии. Два года нас не могли найти, но всему приходит конец. Я помню, как мы бежали, из-за потери крови я была слаба, и поэтому когда перед нами возник мужчина, я не смогла дать ему отпор. В тот момент я подумала, что если бы он не препятствовал нашему бегству, то я бы сочла его чертовски привлекательным. Темные волосы до плеч, связанные сзади в короткий «конский хвост». Карие глаза. Длинное коричневое пальто — пыльник. Он представился нам Дмитрием Беликовым.
- Академия ничуть не изменилась за то время, что мы с Лиссой там отсутствовали. Директрисса Кирова, заявила, что я нарушила целую уйму правил, и самое главное, подвергла опасности жизнь Лиссы, вот только я не была согласна с этим утверждением. Меня готовы были исключить, однако, на удивление, моим спасением оказался Беликов. Каким-то образом он узнал о нашей связи с Лиссой. Выслушав целую тираду о своей вспыльчивости, необузданности и грубости, я получила разрешение остаться, вот только теперь моя жизнь будет похожа на заточение в тюрьме. Ну, посудите сами, я могу ходить на занятия, но не могу ни с кем контактировать, да и ещё ко всему прочему Беликова назначили моим наставником. Он должен был помочь мне наверстать упущенное за два года.
- Занятия с товарищем (как я часто называла Беликова) были крайне нудными, хотя бы потому, что он слушал какую-то дурацкую музыку, от которой мне хотелось удавиться. Да и к тому же, он отправлял меня на пробежки, долгие пробежки, а сам тем временем лежал в зале с какой-то книжкой в руках, в ожидании моего появления.
- Отношения между мной и Беликовым были невозможны просто по определению. Он был старше меня, да и к тому же, связь между стражем и ученицей это не правильно. Однако меня тянуло к нему, мне хотелось постичь его загадочную русскую душу, однако Беликов был несгибаемый воином-стоиком. Однако наши отношения изменились после того дня, когда мы были под воздействием заклинаний Виктора Дашкова. Тогда мы переступили запретную черту. Мне нравилось всё, его прикосновения, его поцелуи, его объятья. Нравилось, как он повторяет мое имя точно молитву: «Роза, Роза…» . Однако как только ожерелье выскользнуло из его пальцев, я почувствовала себя так, словно получила пощечину. Мы не понимали что произошло.
Я тешила себя надеждой, что то, что произошло между нами, было не только из-за заклинания, однако фраза Дмитрия расставила все точки над «i», - «Ты не интересуешь меня в этом смысле. Это произошло только благодаря заклинанию. Понимаешь?»
- Достигшие высокого положения стражи индивидуально встречаются с учениками предпоследнего курса и оценивают их готовность. Вот только в этот раз не они ехали к нам, а мы к ним, точнее, Дмитрий вез меня к Артуру Шунбергу. Для справки, Артур Шунберг — живая легенда, один из величайших убийц стригоев. Прежде он был главой Совета стражей — группы, принимающей решения, кто будет стражем конкретного мороя. Однако нас ожидал неприятный сюрприз. Я никогда не видела столько погибших. Сердце бешено заколотилось. Тогда я наивно предполагала, что при дневном свете ничего плохого не происходит.
- Появление в школе моей матери никогда не приводило ни к чему хорошему. Вот и в этот раз, когда она заменяла Беликова на наших с ним тренировках, мы увлеклись, точнее, увлеклась она, да так, что очнулась я только в больничном крыле, с огромным синяком под глазом. И вот как после такого хорошо относиться к ней? Нет, я уважаю её как стража, но мать из нее никудышная.
На следующей же тренировке между мной и Дмитрием случился серьезный разговор, который плавно перетек в поцелуй. Да-да, поцелуй. Я чувствовала, как бешенно колотится его сердце. Я понимала, то, что я делаю, это неправильно, но в тот момент мне было все равно. В нашем поцелуе было так много всего: гнев, страсть, освобождение.
- Появление Таши Озера вызвало во мне бурю эмоций, и по большей части негативных. Почему? Ну, во мне проснулась ревность, я очень ревновала к ней Беликова, с ней он был такой счастливый, часто улыбался, и, внимание, даже смеялся. Вы только подумайте. Беликов – смеется! Уму непостижимо. Вот только слова матери заставили меня впасть в ступор. Таша хотела, чтобы Беликов стал её стражем. И Джанин, предполагала, что они могли бы стать хорошей парой. Ведь Таша хочет иметь детей-дампиров, так что, если он станет ее стражем, они в конце концов смогу, как она сказала договориться. Я отказывалась в это верить, но каждый раз вспоминая, как легко Беликову рядом с Озера, я понимала, что в словах матери есть доля правды. А это значит лишь одно, я могу потерять своего товарища навсегда.
ТОМ III. ЛИЧНОСТЬ.
СПОСОБНОСТИ.
Сила, выносливость, обостренное восприятие и быстрые рефлексы.
Связь с Лиссой Драгомир благодаря которой я могу видеть что с ней происходит. Вот только происходит это неконтролируемо.
Из-за того, что я фактически были на той стороне, и меня вернули к жизни, я могу видеть духов. Зрелище это не из самых приятных, сопровождается ужасными головными болями.
ХАРАКТЕР.
По характеру «жесткого типа» Роза использует один тип защиты - «Удержание на границе». Он необходим для того, чтобы уходить от неприятных ситуаций, которых Хэзевей боится как огня. Она боится оказаться в такой ситуации, откуда не будет выхода.
На физическом уровне эту защиту легко можно увидеть в мимике лица мисс Хэзевей, которое принимает высокомерное выражение. Ну а что касается чувств, то они достаточно сложны, и разнообразны. Общаясь с людьми, особенно с противоположным полом, Роза старается показаться чуть лучше, чем она есть на самом деле. Привыкла всё держать под контролем. Еще Хэзевей как ни странно, крайне боится влюбиться, ну по-настоящему, чтобы потерять голову от одного взгляда молодого человека.
Где-то глубоко в душе Роза считает, что она в чём-то выше/лучше всех. Иногда она может проговаривать это вслух.
Внутри её натуры живет огромное чувство ужаса перед изменой и предательством, чего она старается избежать любой ценой. Именно поэтому она старается покинуть первой, прежде чем покинут её. Собственная уязвимость, боль и обида для неё непереносимы.
Но вся беда мисс Хэзевей заключается в том, удерживая свои чувства внутри, еще больше развивает в себе гордость, которая служит в данном случае маской-защитой.
Возможно, Роза не похожа на большинство девушек, ни манерой общения, ни привычками. Она не привыкла выносить сор из избы, личное для Хэзевей навсегда останется личным, и она не будет делиться этим, даже с самыми близкими. Да и кого она может назвать близкими? Мать? Нет. Разве что Лиссу.
Роза может дать совет человеку, только если он об этом попросит. Также мисс Хэзевей не любит когда кто-то начинает читать ей нотации. В таких ситуациях сразу начинает дерзить.
Розе хочется, чтобы к ней питали пикантные чувства. Её настроение может меняться каждую минуту. Хэзевей ненавидит, когда её не слушают, а так же, когда её свободу, так или иначе, ущемляют.
ТОМ IV. ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ.
СВЯЗЬ.
ПРОБНЫЙ ПОСТ.
Я поправила прядь длинных каштановых волос и подала два паспорта на стойку регистрации, впереди нас ждал долгий перелет на туманный Альбион. Я наконец-то смогла вырваться с работы, у меня был долгожданный отпуск. Я шла по коридору аэропорта держа за руку свою жизнь, своё счастье, и одновременно то единственное, что осталось у меня от Рэймонда Ригана.
Когда я узнала о беременности Риган уже уехал в неизвестном направлении. И как я не пыталась, никто не давал мне с ним связи. В издательстве разводили руками и ссылались на то, что всё это коммерческая тайна, и если они будут раздавать имена на право и на лево, то потеряют лучших клиентов. В социальных сетях Риган не сидел, о его родственниках я ничего не знала, поэтому после пяти месяцев поисков, я оставила эту затею.
Да и срок был уже приличный, мне стоило позаботиться о том, чтобы к появлению малыша дом был пригоден к этому. Та квартира в которой я жила была продана, я купила небольшой дом с большим задним двором, где в последствии можно было бы сделать детскую спортивную площадку. Походы по врачам отнимали у меня множество сил, а ещё, в очереди на прием я видела совсем юных особы, которым едва исполнилось семнадцать, они ожидали пока врач пригласит их в кабинет и сделает аборт. Они так легко отказывались от того, что было послано им свыше. Я не могла смотреть на них, поэтому лишь поглаживала свой живот и молилась о том, чтобы ребенок родился здоровым. С моим «везением» я умудрялась упасть с небольшой стремянке пока вешала картину в детской, но слава богу в тот раз всё обошлось.
Я часто вспоминаю тот день, когда видела Ригана в последний раз. Это глупо, но мы даже не ссорились в тот день.
Он просто встал и ушел, сказал, что так будет лучше для нас обоих. И оставалось только гадать, захотел бы он стать отцом, или приказал бы сделать аборт. Когда мы жили вместе, мне казалось, что я знаю о нем всё. Но по прошествии времени, я поняла, что не знаю о нем ничего.
Мне было плевать, что на всех осмотрах я была одна, обычно все приводят с собой своих парнем, женихов, мужей, я была одна, и это наверное закалило меня. Сначала, мне было чертовски обидно, но после я поняла, что нет ничего важнее чем маленький малыш, который совсем скоро появится на свет.
Сейчас мальчишке было уже три года и три месяца, он весело щебетал, рассказывал о том, как прошел его день, и сам одевался. Позади оказались бессонные ночи проведенные возле кроватки, позади уже остались первые прорезавшиеся зубки, и то, как малыш плакал в это время, хотя нет, он орал, натурально орал не переставая, спасали мази для десен, правда пока их намажешь, ребенок тебя тридцать раз искусает. Порой мне казалось, что указательный палец у меня атрофировался.
А ещё к сожалению позади первое слово, первые шаги, первая улыбка.
По телевизору часто показывали Ригана, его роман разошелся огромным тиражом, и после долгих поездок по штатам, ему предложили перенести историю на пленку. Он дал согласие.
В голове не укладывалось, как Рэймонд, мог дать согласие на реализацию этой картины. Он так любил свою жену, а это, это было сродни предательству, теперь все знали историю о её гибели, и о том, что он остался с разбитым сердцем, и лишь я знала, что причиной того пожара был именно он. Но как не крути, я была рада за него, он обрел желанную славу, и теперь мог не ютиться на маленькой кухни и не курить в окно, он мог позволить себе купить большой дом, мог курить там где ему вздумается. А самое главное, сейчас его наверняка окружают хорошие люди, которые в отличии от меня не кричат на него, после увиденной горы немытой посуды и прожженной скатерти. Между нам были тысячи километров, но глубоко в душе, я надеялась, что когда-нибудь он обязательно вернется в этот город, просто чтобы поговорить. Но смогла бы я говорить с ним? Что бы я ему сказала? Просто показала бы ребенка?
С каждым годом он походил на своего отца всё больше. Большие голубые глаза, Эйден, именно так я назвала нашего, именно нашего ребенка, часто щурился, как делал это сам Риган, когда пытался выведать у меня что-то. Мальчишка чувствовал всё, мою злость, усталость, и радость, улавливал перемены в настроении, и порой, мне казалось, что он говорит так же как и его отец. Поразительно, насколько дети похожи на своих родителей.
В отличии от других мамаш-одиночек, я не придумывала истории о отце космонавте, я сказала что есть такой изумительный человек, который сейчас очень далеко, и если бы он тебя увидел, то обязательно полюбил. Я рассказала о том, что сейчас его папа очень популярный писатель, что он добился чего хотел, и если бы у нас была возможность ,мы бы определенно увиделись, но судьба распорядилась иначе. Если раньше, когда он только издал свой роман, мне не дали его координаты, то просить их сейчас не было смысла.
В Лондоне было пасмурно, Эйден быстро семенил ножками, оставив все вещи в отеле мы направились на прогулку. Пока у меня была возможность, я хотела показать сыну Англию, потому что мне она казалась идеальной. Эйден оказался не плаксивым, и спокойно переносил длительные перелеты. Надо же, он любит перелеты прямо как отец.
Сейчас прогуливаясь по площади я и не думала, что где-то рядом, может находиться он. Мне вообще казалось, что при его статусе, вокруг определенно будет десяток охранников, которые не подпускают к Ригану назойливых фанаток. Интересно сколько раз к нему прибегали девочки, которые говорили что ждут от него ребеночка?
Господи. Это смешно. Но ведь у меня есть трехгодовалый мальчишка, который вполне имеет право на то, чтобы общаться с отцом.
У Ригана была официальная почта, и я даже пару раз отсылала туда письма, но видимо, его секретари сочли их лишь шуткой и выбросили с остальными в мусорное ведро, ну или более печальный вариант – он просто не хотел видеть ни меня, ни нашего сына.
Сейчас мне не хотелось об этом думать, я поспевала за сыном, который лет так через пять, уже явно перегонит меня в росте. Черт подери, я даже не успела заметить как он стал таким большим, как он стал самостоятельным. Вроде бы совсем недавно мне дали его на ручки в первый раз. Дети растут очень быстро, проверено на собственном опыте.
- Эйден, - я догнала сына и подняв его на руки, к слову уже с трудом, стала кружить, он весело хохотал и обнимал меня, - как насчет пойти покушать маленький бандит?,- его голубые глаза, и то как он нежно обнимает меня за шею, каждый раз заставляет меня умиляться. По обоюдному согласию мы выбираем ближайший ресторан в центре Лондона. Здесь много народа, но к нашему счастью есть свободный столик.
Тянусь снять с сына шапку-шарф, но тут же слышу знакомое «Я сам!», да, каждый раз забываю, что тебе уже не год, и даже не полтора, целых три года и три месяца. Официанты из-за суматохи приносят нам лишь одно меню, забыв про детское меню, я прошу сына посидеть спокойно, и он совершенно серьезно смотрит на меня мол «Я когда-то подводил тебя?». Я направляюсь ко входу, где женщина рассаживает людей и отдает официантам меню. Правда взять его мне не суждено, я случайно задеваю кого-то плечом, - извините, - шепчу я на автомате, и тут же замираю. Я знаю этот аромат. Я знаю этого человека. Сердце бешено колотиться в груди. Я оборачиваюсь и вижу мистера Ригана, он ничуть не изменился, разве что добавилось больше лоска и роскоши. Он наверняка обедает тут каждый день, а мы, оказались тут совершенно случайно. Он смотри на меня, словно видел призрака, но я стараюсь быстрее ретироваться, я не готова к разговору, не сейчас. Я была готова год назад, и даже два, но не сейчас, не когда в зале сидит наш сын. Женщина протягивает мне детское меню, которое я быстро прячу за своей спиной, - Доброго дня мистер Риган, - он сам выстроил эту стену, он сам высказал желание разойтись и не иметь ничего общего. Я оборачиваюсь заслышав до боли знакомый голосок, и спешу скрыться в зале. Надеясь что он не пойдет за мной, зачем ему я? Проходящий мимо нашего стола официант уронил два бокала, которые разбившись напугали мальчика. Я побежала опустившись на колоне и обняла его, малыш по обыкновению приобнял меня за шею, - всё хорошо, это всего лишь неловкий дядя не удержал бокалы, хочешь мы уйдем отсюда?, - спрашиваю я, но ответа не получаю, - Эйд, сынок - я чуть поворачиваю голову в бок, и кажется вижу на кого так засмотрелся сын. Перед нам стоял Риган, его взгляд, потерянный, ну что, тяжело видеть свою полную копию в детстве? Я аккуратно провожу по спине мальчика всё ещё успокаивая его, хотя, кажется успокаивать сейчас придется меня.