ИМЯ, ФАМИЛИЯ:  Caroline  Tracey Yaxley / Кэролайн Трэйси Яксли
ВОЗРАСТ : 17 лет;
ЧИСТОТА КРОВИ: чистокровна;
ФАКУЛЬТЕТСКАЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ: Рейвенкло, 7
ЗАНЯТОСТЬ: студентка
ЛОЯЛЬНОСТЬ: нейтралитет
ВОЛШЕБНАЯ ПАЛОЧКА: Древесина - дуб, ядро - коготь грифона,  11 дюймов.
АРТЕФАКТЫ: Фамильное кольцо с рубином. 
- - - - - - - - - - - - - - - - -ПАТРОНУС: волк.
БОГГАРТ: предстает в виде самой Кэролайн со следами удушья на шее.
ЗЕРКАЛО ЕИНАЛЕЖ: Кэролайн и ее мать, живущие в совершенно другом городе, без отца-деспота

ХАРАКТЕР: Ну, вот что мне не живется своей жизнью? Вечно помогаю друзьям решать их проблемы, выслушиваю слезливые истории и выступаю жилеткой, в которую все так и норовят поплакать. Характер у меня сложный, по крайней мере, так говорит моя мама. Я хорошо отношусь только к тем, кто этого заслуживает. Можете назвать это моей причудой, но я будто бы с первого взгляда определяю, стоит ли мне продолжать общение с человеком или нет. Правда иногда эта самая «причуда» дает сбой, особенно когда мы имеем дело с мужским полом, и я бросаюсь в омут с головой, а потом ещё пляшу канкан на граблях, повторяя свои ошибки. Да, я натура влюбчивая. Ссориться с кем-то не вижу смысла, предпочитаю соблюдать прохладный нейтралитет. Я люблю ставить перед собой высокие цели и добиваться их. В этом, пожалуй, я похожа на отца. Я крайне суетлива. Постоянно куда-то спешу, даже в воскресное утро, когда у нас нет занятий я бегу сломя голову на улицу/в библиотеку/ в общую гостиную. Иногда становлюсь раздражительной. Поэтому не стоит дергать меня, когда я чем-то занята. Периодически становлюсь неуклюжей, и роняю всякие мелочи на пол, часто спотыкаюсь. Я не люблю рассказывать о себе, мне проще слушать других. Я могу хранить тайны, поэтому не стоит выведывать у меня их. В разговорах я крайне спокойна, чаще всего невозмутима, и вам нужно очень постараться, чтобы вывести меня из себя. Не люблю критику в свой адрес. Ну, что поделаешь такой уж я человек. Если кто-то указал мне на мои же недостатки, моментально замыкаюсь в себе, и начинаю проводить самоанализ. За своих друзей и близких я готова стоять горой. Крайне редко повышаю голос, и практически не ругаюсь, в конце концов, я ведь не «дочь сапожника». Не люблю приукрашать действительность, если всё плохо, лучше так и сказать, чем врать. Я не люблю шум во всех его проявлениях, особенно на занятиях, он мешает мне сосредоточиться. Твердо отстаиваю свою точку зрения и никому не позволяю её менять, и в этом мой минус. Ответственна, только за возложенную на меня работу, уж простите, но помогать в ущерб своему личному времени я не буду. У каждого есть свои обязанности, и если вы с ними не справляетесь, это исключительно ваши проблемы. Терпеть не могу одиночество, остаться наедине с собой -  значить остаться наедине со своими мыслями. Семейные ценности значат для меня многое. Запросто могу пойти на поводу у собственных чувств, что чаще всего приводит к негативным последствиям. Частенько обижаюсь, особенно на близких, и порой без весомой причины. Однако, такие обиды длятся от силы пару-тройку часов. Не переношу табачный дым, поэтому на каникулах, стараюсь избегать курящих гостей, которые приходят к нам в дом. Трепетно отношусь к своим вещам (оттого что они хранят воспоминания о прошлом), и если даю их кому-то взаймы, то прошу возвращать как можно скорее. Я люблю изучать, дисциплины, книги и людей. Любовь к чтению и изучению мне привили ещё родители, за что им большое спасибо. ФАТАЛИТИ: преуспела в зельеварении

ВНЕШНОСТЬ :  Holland Roden

РОДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ:
Archibald  Yaxley / Арчибальд Яксли – отец.
Tracey (née Davis) Yaxley / Трэйси ( урожденная Дэвис) Яксли – мать. 
БИОГРАФИЯ:
Кэролайн посчастливилось родиться в чистокровной семье. По крайней мере, так считали все ее друзья и родственники. Чистота крови, несомненно, была важна, однако же, по мнению Кэролайн, важнее были отношения между членами семьи. На этом пункте вся идеальность данной семьи заканчивалась. Всё дело в том, что ее отец, будучи жестоким и деспотичным человеком, не признавал ничье мнение кроме своего. Никто в семье не имел право голоса. Представляете, как тяжело расти в семье, где всё заранее решено за тебя. Кажется, родители продумали все детали еще задолго до моего рождения. Обучение на дому с лучшими педагогами. Правила поведения в обществе. О, моя мать обожала этот пункт. Могла сутками рассказывать о том, как и в чём следует предстать перед гостями на том, или ином мероприятии, что стоит говорить, а о чем стоит помалкивать. Любое отступление от правил жестоко каралось. 
В наш дом часто приходили важные гости, родители устраивали чаепития, где обсуждали насущные проблемы, а детей отправляли в детскую комнату, где они должны были играть, и общаться. Ох, как я не любила эти посиделки. Мальчишки сидели в стороне, девочки весело щебетали в другой стороне, а я и не знала куда лучше примкнуть. Мне по душе была компания молодых людей, но опять таки правила и манеры, заставляли меня наигранно улыбаясь обсуждать с девочками какие-то глупости.
Когда пришло письмо, родители были абсолютно спокойны. Они были абсолютно уверены, что я окончу Слизерин, однако, всё пошло не по плану. Я помню этот год особенно хорошо. На поиски палочки, книг и мантии со мной отправилась мама. Впервые в жизни мне  было настолько легко находиться рядом с собственной матерью. Она оживленно рассказывала о том, как впервые оказалась в Хогвартсе, о том, как была рада оказаться за столом именно зеленого факультета. О том, как проходила ее учеба.
Когда шляпа коснулась моей головы, я мельком посмотрела на стол Слизерина. Гордые, алчные, хитрые. Такими я видела их. Такими были мои родители. Такой по их замыслу должна была быть я. За столом уже сидел Бертрам Забини – мальчишка, которого я знала с самого детства. А это означало лишь одно, совсем скоро я окажусь рядом с ним.
«Рейвенкло» - голос шляпы пронесся по Большому Залу, и, казалось бы, все замерли, ну или мне так показалось. Всё пошло не по плану. Я должна была окончить факультет, который когда-то окончили мои родители. Но, выбор был сделан. На дрожащих ногах я направилась к столу своего факультета, не зная, радоваться или же нет.
Именно на этом факультете  я нашла пару хороших друзей. Именно тут я поняла, что наконец-то могу стать собой. Да, до этого времени, родители лепили из меня своё подобие, но я этого не хотела. Я всегда была сильной личностью, поэтому все рамки и запреты прежде очень стесняли, хотя, что уж там, попросту ломали меня.
Приближались первые каникулы, которые ждали все… все, кроме меня. Я боялась возвращаться домой, так как за всё время не получила от родителей ни одного письма. Мои опасения оказались не напрасными. Отец был в гневе, из-за того, что я оказалась на другом факультете. По его мнению, это было равносильно предательству. Помню, как огрызнулась в ответ, сказала что, сама вольна выбирать, кем мне быть. А еще, добавила, что  я совершенно не хочу быть похожей на него. Это было моей главной ошибкой. Отец схватил меня за плечи, и сказал, чтобы я не смела более огрызаться. А после, он просто вытолкнул меня из своего кабинета. Мать, всё это время стоявшая за дверью не осмелилась успокоить меня, побоявшись гнева отца. С тех пор я решила, что между мной и отцом, нет ничего общего, и что я больше не собираюсь быть его марионеткой.
Училась я очень даже сносно, большинство предметов давались мне легко, но вот полеты я не любила. И дело не в боязни высоты, просто я не понимала того азарта с которым все разрезали воздух, перелетая из одного края площадки в другой.  Пятый курс выдался очень сложным. Большое количество материала, и подготовка к СОВ просто сводили с ума. Я допоздна засиживалась в общей гостиной, что-то записывала и заучивала. Наверное, только благодаря своему труду и усердию, я получила хорошие отметки.
В конце пятого курса выяснилось, что Бертрам не зря так часто появлялся у нас в гостях, всё дело в том, что наши отцы еще очень давно заключили сделку, по которой мы должны были сыграть свадьбу сразу же после окончания Хогвартса. Старомодно, не так ли? А самое главное -  это никак не входило в мои планы. Я не собиралась связывать свою жизнь с человеком, к которому я не испытывала никакой симпатии. Но если в чем-то противиться отцу я могла, то тут, выбора не оставалось. Тогда мне пришлось пойти за гордость, и предложить Забини сделку, на которую я думала он не согласиться. Однако молодой человек даже не попросил ничего взамен. Мы условились играть влюбленных, аккурат до момента выпуска, а после… после он должен был помочь мне сбежать. Честно говоря, я еще не продумала этот план полностью, но на это у меня есть еще чуть меньше года.   
Забини стал моей тенью. Порой мне казалось, что он специально преследует меня. Куда-бы я не пошла, я натыкалась на его довольную физиономию. Нет, вы не подумайте, он очень красивый парень, да по нему сходит с ума каждая третья ученица Хогвартса, но.. всё дело в том, что за этой его улыбкой, за комплиментами, которыми он порой одаривает меня скрывается леденящий душу холод. Я чувствую, что он очень схож с моим отцом, и это пугает меня. Может быть, я ошибаюсь, но… добряки не попадают в Слизерин, не так ли?

ПРОБНЫЙ ПОСТ:

пост

Пока Майкл находился без сознания, я старалась привести свой внутренний мир в порядок. Вот только выходило это прямо скажем хреново. Всё напоминало мне о том вечере, разговоры врачей, телевиденье, пресса, интернет.  Иногда мне снился тот мужчина которого я убила, я видела его глаза и ощущая приступ удушья просыпалась вновь и вновь, чувствуя как сердце буквально выпрыгивает из груди. Это странное ощущение, всё что случилось со мной и Майклом за последнее время ещё скажется на мне после, я уверенна, но пока, я лишь коплю все переживания в себе, боясь поделиться с близкими накипевшим.
Он невыносим! Даже родители не имели права искать что-либо в моей комнате, а тут какой-то малознакомый телохранитель позволяет себе такие вольности. Может быть, тогда и в душ будешь со мной заходить? Ну так, чтобы иметь тотальный контроль над происходящем в моей жизни. Порой мне кажется, что Майкла стало чрезвычайно много. Порой он даже помнил, что я ела за день, и поэтому запрещал мне на ночь глядя побаловать себя каким-то десертом. Какого черта? Ну чем мне может навредить десерт? Те две недели, что я провела без него, были как глоток свежего воздуха, я могла делать всё, что только пожелаю, в любое время дня и ночи… вот только делать-то ничего не хотелось. Я предпочитала пропадать на работе, или в спортзале, а выходные я проводила в постели, свернувшись клубочком под одеялом, ощущая себя чрезвычайно счастливой. Но моя внутренняя идиллия закончилась в первый же день, когда Майкл вышел на работу. Я, потерявшаяся в своих чувствах к нему, решила, что буду вести себя как прежде, как в первые дни нашей совместной работы-жизни. Я язвила, я нервничала, психовала, уходила хлопая дверями, и всячески скрывалась от него, но Майкл был спокойным как удав. Порой он отключается во время нашей ссоры, выпадает из перепалки на пару секунд, и взгляд у него становится отнюдь не добрым, а что уж говорить про  пугающую меня ухмылку. Определенно у себя в мыслях он уже несколько раз укокошил меня за все мои слова и издёвки. 
Я не терплю его советов, пусть глубоко в душе и прислушиваюсь к ним, я понимаю, что он прав, но мне не хочется ограничивать себя, мне не хочется вечерами просиживать штаны дома, за просмотром очередного киношедевра, потому что на улице очень опасно, потому что я притягиваю неприятности к своей же пятой точке. Мне двадцать пять, и я каждый Божий день выкладываюсь на сто десять процентов, чтобы снимки вышли идеальными, поэтому я считаю, что заслужила тот отдых от работы, какой захочу. Но кажется, весь мир против меня.  Хорошо, что Майкл  пока не мог читать мои мысли, так как сейчас мне впервые хотелось заблокировать свой разум и не впускать туда никого, особенно его. 
Сказать, что этот день был тихим и спокойным – значит в наглую соврать. В Нью-Йорке никогда не бывает тихо,  этот город  никогда не спит, никогда не останавливается, а  ближе к вечеру, а то и к ночи, становится только активнее. Здесь множество маньяков, убийц, наркоманов, людей, которые готовы продать свою семью за пару миллионов, здесь сотни «плохих ребят» которые готовы напасть на вас даже на самой оживленной улице, надеясь засадить вам под ребро холодную сталь  своего ножа за просто так, потому что им нравится это делать. Здесь нельзя верить никому. Этот город фальшивый, продажный, и вызывает у меня лишь самые ужасные чувства.
И спасает лишь что-то, что способно меня отвлечь от действительности. Работа. Любовь. Или чертовы публичные мероприятия, где я ну просто обязана играть какую-либо роль. Но, кажется что в этот вечер, я не справилась с этой задачей.   
Этого стоило ожидать, она бросает в мою сторону какие-то оскорбления, и я не могу сдержаться, я готовая к действиям рвусь вперед, но Майкл даже не думает останавливать меня, отнюдь, он предпочел загородить эту потрепанную секс-богиню, вот так номер. А как же «нужно оберегать своего подопечного», а как же «держите своего подопечного подальше от любой опасности»? Куда делись все твои так горячо любимые принципы? Мне плевать на эту гору мышц, с ним мы обсудим этот инцидент завтра, но сейчас, сейчас я доберусь до этой дряни, которая посмела оскорбить меня. Я со всей силы нажимаю своей черной шпилькой на обувь Кента, да так что тот морщится, больно, знаю, но это тебе за предательство. Я выхватываю Ари из-за спины Кенты и тащу за волосы в сторону, они вопит и отбивается, меня радует только тот момент, что основная масса людей всё ещё в зале, поэтому нас практически не слышно. Получаю хлесткий удар по щеке от Ари, наверняка останется синяк, Я стараюсь отвязаться от нее, и в этот момент накладные пряди нашей обожаемой соперницы оказываются у меня в руках.
Фальшивка., - проносится у меня в мыслях, и стоило ей хвалиться своей шевелюрой, я уверена, что это не единственная прядь. Во мне играет алкоголь, адреналин, гремучая смесь, я смотрю на взбешенную Ари, которая трогает свою прическу, и понимаю, что теперь она от меня не отстанет. Ощущаю на себе взгляд Майкла, он стоит на месте, будто бы так и должно быть, будто бы это развлечение.
Последний раз я дралась в старшей школе, тогда будучи ещё подростком с нескладной фигурой, я уже была наделена взрывным характером и способностью дать сдачи. Тогда я схлопотала замечание от директора частной школы. Весело? Для родителей это казалось концом света, я полгода провела под домашним арестом, после школы возвращалась домой, делала задания, ходила на секции, и вновь возвращалась домой. Полгода. Это много или мало? Это время научило меня держать всё в себе, я научилась терпеть оскорбления, я научилась не реагировать на выпады в мою сторону, я поняла, что лучше буду выплескивать всю злость на секционных занятиях, или буду трансформировать злость во вдохновение для своих работ. Тот период научил меня многому. И даже сейчас. Когда мне уже давно не шестнадцать, я  могу позволить себе лишь какие-то язвительные комментарии, но не больше…по крайней мере, я так думала, до сегодняшней ночи.
Завтра я наверняка буду винить во всем алкоголь, завтра у меня будет болеть не только голова, но сейчас, сейчас я  об этом не думаю, моё внутреннее «Я» недовольноа, оно разъярено и готово убивать. Вся злость копившаяся во мне, все переживания, вся невысказанная боль выместились на Ари. Сейчас она собрала в себе весь тот негатив, который копился во  мне годами.
И я даже не знаю, сколько длиться это действо, и после очередного её язвительного выпада я со всей силы врезаю ей по носу, и тут же ощущаю себя в кольце мужских рук. Я вырываюсь, это тут же переносит меня в тот день в Плазе. Тогда, когда до двери оставалось пара метров, мужчина так же перехватил меня, воспоминания оживают  у меня в голове, и я даже не замечаю, как Ари отшатывается назад, зажимая свой кровоточащий нос, она кричит, и это больше похоже на визг, я слышу это на задворках своего сознания, я слышу это пока стараюсь вырваться из этих мужских оков , - Отпусти меня, Майкл! Черт подери, отпусти! , - я не  вижу, кто меня держит, но точно знаю, что это именно он. Он не понимает, что своими действиями лишь делает хуже, возвращая меня в тот ад. Кент оттаскивает меня чуть в сторону к стене, я ощущаю ужасную боль в руке, мой взгляд падает на Ари, которая в окружении двух своих подруг старается остановить кровотечение. Я определенно сломала её сделанный лучшими хирургами нос. Моё дыхание сбилось, голова кружится, и я с трудом останавливаю свой взгляд на Кенте, который  всё ещё держит меня возле этой чертовой стены, будто бы я вновь ринусь в драку. Меня задело его поведение, то, что он вдруг встал на её защиту. От этого стало тошно. Он рассматривает моё лицо, будто бы я уже не я. След от удара Ари на щеке,  слегка порванное платье, растрепанные локоны. Я не хочу, чтобы он видел меня такой.
- Отойди от меня, - я отталкиваю его от себя, мне противно, мне плохо, мне не хватает воздуха , -  иди лучше помогай своей фальшивке со сломанным носом, защитник чертов.
Я умудряюсь вырваться от Майкла, даже не слыша, что он говорит, слегка шатающейся походкой направиться к выходу из здания. Напоследок я хватаю бокал шампанского стоящего на небольшом столике и делаю пару больших глотков. Я хочу оказаться где угодно, подальше от этих людей, подальше от всей этой притворной дружбы. Слышу позади себя шаги, поправив короткое  черное платье я  лишь устремляюсь вперед к выходу, туда, где свежий воздух так прозрачен и чист. Я иду даже не думая отвлекаться на кидающую мне в след проклятья Ари. Пускай побережет силы, и свой сломанный нос.

КОНТАКТЫ:  Skype- DestinyWilde