Алкоголь - это анестезия, позволяющая
перенести операцию под названием жизнь

Он пьет часто. Пьет много и тем самым изводит себя. Порой жутко устает, от себя, вечно молодого... вечно пьяного. Он сам себя тешит мыслью о том, что пьет, чтобы другие люди стали интереснее, но в последнее время он скорее наталкивается на обратную реакцию - алкоголь его губит, а нужного эффекта не приносит. Вот это и страшно в жизни, когда "антидепрессанты" приводят к депрессии.
А ведь за окном, выплеснув все свои краски, так старательно, правил май. По утрам солнце светило так ярко, что он старался не расшторивать окна, что с его стороны было невероятно глупо. Зачем прятаться за тяжелой тканью штор, когда вокруг тебя такой прекрасный мир? И самое гадкое было то, что он не мог ответить на этот вопрос, и от досады вновь тянулся к бутылке. Своеобразный замкнутый круг…. В итоге каждый новый день похож на предыдущий. И уже выпивка не доставляет желаемого состояния, чувства счастья, а напротив, вводит в изматывающую депрессию. Тогда ты пытаешься найти что-то новое для себя, пробуешь разные виды наркотиков, куришь, глотаешь колеса. И в итоге, в этой борьбе с серостью будней ты вновь одерживаешь фиаско. Такая битва на поражение. Как только желание выпить, перерастает в зависимость, мы сами запускаем таймер на самоуничтожение, и времени отпускаем слишком много. Возможно, если бы люди не искали спасения в алкоголе, всем было бы жить проще. Но он не представляет иной жизни. Только так, и не иначе. Только изводя самого себя алкоголем, никотином, наркотой, только стирая память, каждое новое утро, только мучаясь темными ночами от бессонницы. И никакой надежды, на выход из этого жуткого плена. Ищешь причины, пытаешься себя оправдать, и на секунды вырастаешь в своих глазах, ведь пьешь не просто так, чтобы напиться, а по какой-то очень важной причине. Пожалуй, в большинстве случаев это сладкий самообман. Порой просто сложно посмотреть на вещи именно так, как все есть на самом деле. Ведь потом так больно будет увидеть свою никчемность, свою слабость, свою убогость. Все пьющие люди убоги в своей зависимости, но и к ним надо проявить уважение, или, по крайней мере, просто попытаться понять. Ведь все мы разные, с разными судьбами, с разными характерами. Ведь если мы не будем пытаться понять друг друга, то, что нас ждет дальше? Озлобленность, черствость, грубость. А потом и самые крепкие начнут пить. Начнут пить незаметно, даже тайно. А потом смешаются с остальной массой, и где тогда окажутся их светлые умы? Ум, в отличие от горя, тонет в вине. А ведь все хотят совершенно иного исхода, но пытаясь потопить свои проблемы, горести, неудачи в выпивке, мы, порой, топим все самое лучшее, что когда-то таким ярким пламенем пылало в наших душах. Наверное, мир специально устроен так, что не все люди злые, жестокие, сухие и черствые. Другие, такие добрые и чистые, видимо, исполняют очень важную миссию – исправление этих плохих человеков. И здесь очень важно, не смешаться в одну общую массу, остаться тем же светлым ангелом, посланным свыше. И она была именно тем самым ангелом. Порой, глядя на нее, он сам себе говорил: «Она была бы прекрасна, если бы не ее белые крылья….» Брук… Бейкер….  Она как будто специально всегда бывает рядом, когда он в очередной раз решает напиться или еще что-нибудь хуже.… Вот и сегодня она оказалась рядом. Была в этом огромном доме его приятеля. Тот всегда любил устраивать вечеринки. Такие, что Садом и Гоморра нервно покуривают в сторонке. И Маре никогда не упускал возможности оторваться на подобных вечеринках. Но как здесь оказалась Брук? Или наш милый ангел, решил устроить себе выходной полный алкоголя и пропитанный сладостным дымом раскуренной марихуаны? Это вряд ли похоже не правду…. Но важно было даже не это. Важно было то, что он крайне не хотел видеться с ней. И у него на это был ряд причин. Первой причиной было то, что представать перед Бейкер в таком ужасающем состоянии определенно не хотелось. Пусть она и зануда, какой он всегда ее считал, но все-таки довольно миловидная девушка. Ему не хотелось выставлять напоказ такой сильной личности всю свою слабость. А второй причиной был, несомненно, тот факт, что Жану-Батисту крайне не хотелось в очередной раз пережить «прочистку мозгов» ведь он так старательно пытается от этого убежать. Сначала он даже подумал, что после той азиатской травы у него начались галлюцинации, но позже, твердо поняв, что он еще вполне вменяем,  отказался от этой версии и пустился в бега. И самым противным в этом беге было то, что среди этих трех этажей с невероятным числом комнат, спрятаться ему не удавалось. Парадокс…. Куда бы ни приходил Жан, везде его ожидала Брук. Ну не то что бы ожидала, но была там, мило беседуя с кем-либо или попивая свой сок. Мысленно чертыхаясь, он снова убегал, но и тут спрятаться не удавалось. Со стороны это было скорее похоже на паранойю. Такая жестокая игра в прятки, в которой он так неприятно проигрывал каждую секунду. Ему в голову даже пришла мысль, что тут собралось множество Би желающих свести его с ума. Или это он уже сошел…. В любом случае продолжать дальше бегать было невозможно, пора остановить это. И вот, уже почти сдавшись, он приземляется на кремовый кожаный диван и закурив ожидает, когда уже к нему подойдет она и так нежно защебечет над ухом отчаянные фразы, о том что он губит сам себя, и должен, в конце концов, исправиться.

Твое желание - закон!
Мое желание - статья...

Сдаться в твой плен. Попасть в мир твоих фраз, твоих рук. Твоего голоса. Так приятно, но жутко не хочется. Это своего рода тот же ад, но в нем все плохое моей реальности автоматически заменяется на тебя. И тут появляется новая проблема, тот же наркотик – ты, и все, что связанно с тобой. Это еще больней, чем каждое утро получать новую порцию удовольствия. Своего маленького рая. В нем все так прекрасно, именно так, как нужно тебе и пусть на каждом углу тебе твердят, что это все не правда, что ты сам себя обманываешь. Как ни парадоксально, но ты начинаешь еще чаше, еще больше отправлять себя в свой рай. Зачем? Чтобы скрыться от этих приземленных, грубых, ужасных людей. Чтобы не дать им убедить себя в своей правоте. Но ты даже не можешь себе вообразить, что сам и есть приземленный, грубый и ужасный человек. Окружающие тебя сторонятся, боятся, и так мерзко перешептываются за спиной. А потом удивляются, откуда это в наркоманах так много агрессии? Всего бы этого не было, если бы не восприятие их окружающими. А ведь зачастую это просто несчастные люди. Им порой так нужны близкие люди, которых вокруг нет, и тогда они вновь спешат за новой дозой. Мы все своего рода наркоманы. Каждый из нас на что-то подсел. Кто-то на иглу, кто-то на кокс… Или же на такую заразную штуку, Интернет, или же на бессмысленный, бесконечный шопинг. Нам всем нужно лечиться…. Только никто не хочет. Всех все вполне устраивает, и куда проще жить в сюрреалистическом мире, чем открыть глаза на реальность. Увидеть, наконец, что творится в мире. Как гибнут люди, как падают самолеты, как разные психи с автоматами в руках терроризируют простых граждан. Но никому. Ничего. Не надо. У всех есть свои проблемы, более важные, чем страдания матерей погибших солдат. Кто-то сломал каблук, кто-то заработал язву, питаясь фастфудом, кто-то просто настолько убог в жалости к себе, что видит проблемы во всем. Вот у него нет проблем. Хотя есть. И одна из них – самообман. Он утверждает, что он совершенно счастлив, но счастливые люди не ищут утешения в алкоголе. Несколько минут назад его главной проблемой была Брук. Она появлялась, как пыль, из ниоткуда. И наблюдала за ним. Но он усиленно себя убеждал в том, что это лишь его паранойя. Он уже привык к этому, и почти смирился. А вот сегодня и вовсе сдался, что было вовсе не характерно для него.  Для него, такого безумного, вольного и кричащего всем и вся, что он сам себе хозяин. Сдаться для него, равносильно признанию своего поражения. А ведь он еще мог одержать победу. Рано или поздно Би надоела бы эта пустая беготня, и она ушла бы, а он, самонадеянно ухмыляясь, в очередной раз убеждался бы в своей «непобедимости».  Наркотики напрочь убивают чувство осязания. Нормальный человек, способен ощутить, когда к нему кто-то приближается. Он же не заметил, как она подошла к нему со спины и, чуть наклонившись к нему, убирает из его руки сигарету.  И вроде так хочется послать ее к черту, но он молчит, тупо наблюдая за ней. Не понятно, это алкоголь так действует, или он и впрямь поддается. Хочется крикнуть, что она играет не честно, но упрекнуть ее не в чем, разве что в том, что она лишила его столь желанного никотина и оставила тихо погибать, играя в эту непонятную игру. Ее голос вирусом проникает внутрь и вводит в состояние неясной эйфории. И даже не важно, что она говорит. А ведь если бы он услышал ее слова, то вряд ли остался бы в том же состоянии. Тогда бы сильно захотелось накричать на нее, заявить, что «это не ее дело», что «он взрослый человек и способен сам распоряжаться своей жизнью, способен сам решать, что ему курить, а что нет. И уж точно не ей говорить ему об этом». Да ну и что, что потом его бы заело до смерти это поганое, совершенно не нужное человеку, чувство совести, стыда.
- Тебе стоит пойти домой... – тихо, и уже с другой интонацией говорит ему она. Ее слова заставляют его упасть с небес на землю, чуть помяв больные крылья. И тут уж больно хочется послать занудливую в своей правильности Брук ко всем чертям, но почему-то он заставляет себя замолчать. Пожалуй, сейчас высунулось такое болезненно ущемленное чувство собственной серости, похожести со всеми другими вокруг. Это чувство так больно сжимается и убегает в темный дальний угол его души, когда парень в очередной раз показывает, что кроме как нагрубить в ответ, он больше ничего не может. Или не хочет, и поэтому в очередной раз банально, показать все свое хамство, он не хочет, и судорожно пытается придумать какой-то альтернативный вариант.
- Брук, не будь занудой, вечеринка только началась. Оторвись с нами. – чуть нагнувшись ближе к Би и не отводя взгляда от ее глаз сладко «пропел» Маре. Его альтернатива не существенно отличалась от стандартного его ответа. К нему была лишь примешана доля наркоманских речей, таких пустых и всегда одинаковых. То самое чувство, ощущение собственной серости, медленно сползло по темной стенке души и тяжело вздохнуло. Этот парень не оправдал надежд, не проявил творческой своей натуры, и это обижало больше всего. Подобная обида была в глазах Бейкер, когда та просила его идти домой. Больно видеть….
- Ты пьян.. не правда ли? – с какой-то грустью в голосе задала она риторический вопрос. Она не хотела услышать от него ни «да», ни «нет», она и так все прекрасно видела и понимала. И он понимал. Медленно приближаясь своим лицом к лицу Брук, и все так же, не отводя глаз, он тихо прошептал:
- Ты и сама все прекрасно видишь, и понимаешь…
Он совсем потерял контроль над собой, и вот сейчас хотел поцеловать Брук в губы, все так же, играя в непонятную игру, которую каждый из них, наверное, уже мысленно проклинал. Но в его голове алкоголь породил двойственное желание. Пусть ему и хотелось прильнуть своими губами, к губам Би, куда больше он хотел, чтобы та его остановила, оттолкнула и в чувствах убежала куда-нибудь, но лишь бы подальше. И больше никогда бы не захотела совать свой маленький аккуратный носик в его жизнь. В жизнь Жана-Батиста Маре…

Я был готов любить весь мир,
но меня никто не понял.
И тогда я научился ненавидеть.

Ангелам определенно не место в его жизни. И никаких исключений, ни малейшего шанса! Она все пытается до него достучаться, и, видимо, думает, что все это не зря. А ему все равно. Плевать он хотел на все ее слова. На те слова, которые она так старательно, с такой болью в глазах говорит ему. А ему нет до этого дела. Пожалуй, если бы она не была сегодня так чертовски привлекательна, он вряд ли даже стал ее слушать. Слушать вообще бесполезное занятие. Кто-то что-то говорит, порой такое пустое, глупое, бесполезное, а ты, как дурак, должен всячески показывать, что тебе и впрямь не безразличны речи собеседника. Очередной обман друг друга. Но так жить проще. По крайней мере, по-другому мы не можем. Поэтому, видимо, он и «слушал» ее. Хотя в состоянии наркотического опьянения любой готов слушать что угодно. Пусть и с глупым выражением лица и пустыми глазами. Но он же слушает, или хотя бы пытается, а это уже дорогого стоит. И когда на душе что-то наболело, когда так тяжело, и нужна чья-то поддержка, лучшего собеседник, чем наркоман вы не найдете. Хотя «собеседник» это громко сказано. Он, скорее, хороший слушатель. И у него есть лишь один маленький недостаток – он неадекватен. Вот и Жан-Батист был сейчас такой. Впрочем, он всегда такой. Но верь это же хорошо, хорошо, что он так внимательно готов слушать каждое ее слово. Хотя не так…. Готов слушать ее голос, и плевать что она говорит. Чуть позже до него начинают доноситься ее слова. Брук говорит, что волнуется за него, что раз уж ему нет никакого дела до самого себя, то хоть она позаботится о нем. А зачем кому-то о нем заботиться? Он что, не в состоянии? Жан сам выбрал для себя подобную жизнь, и вряд ли что-то хочет менять. Так зачем так старательно пытаться влезть в его жизнь? Им своей мало? Лучше бы она с таким же успехом заботилась о себе, о несчастной, недавно расставшейся с парнем…. Или, может быть, в свободное время она подрабатывает Суперменом? В любом случае, не ее это дело, и точка. И зря она вообще туда полезла….
Зануда – неподходящее слово, для описания Брук. Она не зануда, просто всячески стремится сделать его лучше. Она невероятно добрая и чистая, но порой так сильно достает его своей вездесущей заботой. И пару раз он даже открыто говорил ей об этом, но все бесполезно. Ей совершенно все равно, что его все устраивает. Зато ее не устраивает, и поэтому она будет его менять. Менять так старательно. Вопрос в другом, получится ли? И каждый раз задавая себе этот вопрос, он мысленно сам себе отвечал: «Нет, не получится. Никогда. И пусть даже не пытается». Но Би настойчиво вновь бралась за его воспитание. Воспитание взрослого человека, вполне здорового и способного самостоятельно принимать решения, одним из которых было жить именно так, как он и живет. Она каждый раз обижается, слыша в свой адрес слово «зануда». Такое обидное, неприятное слово. Ведь она так стремится ему помочь, а он в ответ лишь грубит. Не такой «благодарности» она ожидает. Но может тогда и не надо тратить на него время? И, наверное, Бейкер и сама не раз задавала себе этот вопрос, так почему же не перестает, почему в очередной раз вновь стремиться ему помочь? Это не правило, но в жизни нередко случается, что жестокие и бессердечные люди, оскорбляющие и унижающие достоинство других, выглядят, в конечном счете, более слабыми и ничтожными, чем их жертвы. Так и было в их ситуации. Он, злодей, выглядит куда несчастнее жертвы. Хотя на данный момент было вопросом, кто из них жертва. Она так сильно манила к себе, при этом, не давая никаких поводов, что он был не в силах перебороть свое желание. И мир вокруг как будто замер. Только он и она. И такой тяжелый запах дыма вокруг. Впрочем, он сейчас был не важен. Ни ей, ни ему. Они сошли с ума. Они ведут себя неправильно. И ладно он, обдолбанный в хлам наркоман, но что делает она…. Она, так тяжело переживающая разрыв со своим парнем…. Такое чувство, что все перевернулось с ног на голову, и не спешит возвращаться на место. Их губы робко соприкоснулись…. И вот вновь побежали секунды. Побежали невероятно быстро. Он жадно целует ее, чуть подаваясь вперед…. Все начиналось так красиво…. Ее ладошка коснулась его торса…. Это можно расценивать как конец, конец еще не начавшегося романа. И пусть. Пусть. Так даже лучше. Все вновь будет существовать как раньше, и никаких неверных действий и ошибок. Он был благодарен ей, что та, вовремя остановила это непонятное им обоим действо. Она тихо напоминает, что все еще не готова к новым отношениям, и что с его стороны подло, так поступать с ней, а он ее не слушает. Просто тупо смотрит в пустоту. Он и сам все прекрасно знает, только не хочет ничего об этом слышать… Впрочем как и всегда… После такой натянутой, сложной для них паузы, она требует, чтобы он собирался и шел с ней? Куда? Ладно, не важно…. Зачем? И вправду, зачем? Зачем? Ведь ему и здесь неплохо. Он лезет в карман за пачкой сигарет, вновь достает одну и закуривает.
- Я никуда не пойду. И ты меня не заставишь. – спокойно, глядя в карие глаза Брук сквозь дым от сигареты, произнес Маре. Так безразлично и спокойно, но в то же время с твердостью в голосе, дающей понять, что он не играется тут с ней, а на самом деле, никуда не пойдет. Крепко затянувшись, и стряхнув пепел на пол, он положил локти на колени и вновь повернулся к ней. – Что, Брукки, применишь силу?
Он ухмыльнулся. Так приятно чувствовать себя свободным….