Раньше мне нравилось, когда вокруг собирались люди, которым нравится моё творчество. Да-да, я не любил называть их фанатами. Терпеть не могу эту слово. А вот «любители творчества» это другое дело. Мне нравилось играть, мне нравилось петь, но сейчас всё это вызывает отвращение. Да уж, какой поворот событий. Хотел бы я вернуть прошлое? Нет. Сейчас нет смысла  возвращаться, на сцене блещут новые звезды, которые сменяются так же быстро как рекламы по телевиденью. Я никогда не боялся конкуренции, но сейчас, всем подавай милые мордашки, мало кто вчитывается в текст, главное ритм, под который было бы удобно трясти задницами на танцевальной площадке. Да уж, кажется, меня пора сдавать в утиль, потому что этот мир мне порядком осточертел. Но, черт подери свалилась же на голову эта особа. Из-за того, что она приехала  и пошла по темным переулкам на нее напали, а получил за это я. Герой, твою мать.
- Боже, тебе никогда не говорили, что с такими словами пора завязывать?,- девушка удивленно смотрит на меня, словно не понимая о чем идет речь, - ну, кто захочет работать с той, что обзывает людей «циничной сволочью», - делаю глоток кофе,  и вновь выслушиваю тираду ее недовольства. Боже, ну почему она такая сложная, - да не нужны мне твои деньги, истеричка. Ни сейчас, ни когда-либо еще. Неужели так тяжело понять, что я просто не-хо-чу петь, ни для кого. Даже для папы Римского, или какой-нибудь важной персоны.
Она не унимается, и я тяжело вздохнув, недовольно закатываю глаза, - как раз таки этого я и хочу. Чтобы ты просто исчезла из моей жизни. Уехала обратно в свою… откуда ты там приехала, и вычеркнула меня из своей памяти, потому что я не хочу, чтобы какая-то девушка, возомнив о себе невесть что, начала мной командовать, и возвращать к жизни то, что я давно похоронил.
Я отставляю чашку с кофе в сторону, и наблюдаю за тем, как она начинает злиться. О да, в гневе она еще сексуальнее.
Да уж, а она как заевшая пластинка, выдает одно и то же, да так, что голова начинает болеть еще больше.
- Ладно, слышишь. Только отвали от меня потом. Как ты и сказала, никаких камер, никаких журналистов и иже с ними подобной грязи, а еще, к черту весь медицинский персонал, пускай все уйдут на этаж ниже, - я поднимаюсь на ноги, сморщившись от боли в ребрах, - и ты, в том числе. Да-да, не удивляйся, - направляюсь к выходу аккурат в тот момент, когда она называет мне ее имя, и говорит о том, что между нами может быть что-то общее.
- Плевать мне на то, как ее зовут. И болтать я с ней не собираюсь. Я не тринадцатилетняя девочка подросток, чтобы обсуждать какую-то ересь. Поэтому – одна песня, пожелания выздоровления, и всё, - это было последнее что  я сказал, выходя из квартиры этой надоедливой особы. Честно говоря, девочку мне было жалко. Да, она была больна, и может быть и впрямь хотела со мной пообщаться, вот только я не лучший собеседник. Я спою песню, и уйду. А еще, сменю номер, потому что не хочу чтобы эта чокнутая дамочка помешанная на идеи возвращения меня на сцену, мне названивала. Всё. Баста.
Ждать Марлин пришлось долго, не знаю как можно столько времени переодеваться, но я уже подумывал свалить оттуда куда подальше.
- Замечательно. Двигаемся, а то у меня помимо тебя, еще куча дел…, - она удивленно посмотрела на меня, - к примеру сменить номер, имя и место жительства..
Такси тронулось с места, и вскоре мы оказались в больнице. Терпеть не мог такие заведения.
- Здесь невыносимо пахнет. А еще в той палате, кажется кто-то умер, - я кивнул на дверь в палате, на которой лежало бездыханное тело. Марлин сквасилась, а я довольный тем, что подпортил ей похож в это место, улыбнулся.
Пока она болтает с кем-то мед персонала, я сижу в зале ожидания. Вокруг меня больные люди, кричащие дети, старики. Боже. Это мой персональный ад. Наконец нас провожают к палате.
- Послушай, я передумал, ну о чем мне с ней говорить? Я не Иисус, я не исцеляю, да и желанием не горю, - Марлин хмурится и начинает что-то бубнить, - не знаю что хуже, разговор с той девочкой.. или с тобой.. наверное всё же второе. Иди на нижний этаж, и только попробуй что-то записать или передать куда-то. Получишь по своей шикарной заднице.
Я вхожу в палату и закрываю дверь прямо перед носом Марлин. Не хочу чтобы она меня видела. На больничной койке лежит молодая девушка. Она очень бледная и худая, напоминаем мою бабушку, которая скончалась от рака давным-давно, она тогда тоже так осунулась, и больше напоминала какой-то скелет. Увидев меня, она пытается привстать на кровати.
- Э нет, ты .. лежи,- а то сломаешься или умрешь еще тут, а мне оно надо? Она говорит что-то о том, что не верит в то, что я пришел. Что это ее заветная мечта, и она очень хотела увидеть меня. Детка, я не Париж, чтобы можно было увидеть меня и умереть.
- Слышал ты болеешь. Паршиво, но знаешь, ты сильная, потому что держишься. Знаешь сколько я уже перевидал таких ребят как ты, и ни один не был настолько живым как ты. Да-да, и перестань краснеть, правду говорю. Ну так что, ты говорила, что хочешь песню…
Мы успели прихватить мою гитару из бара, в котором были вчера, поэтому я взял ее в руки, и на какое-то мгновение замер. Я просто не знал, что играть. Руки слегка подрагивали. Собравшись с мыслями я начал что-то напевать, и какого же было моё удивление, когда эта слабая девочка начала подпевать мне. Я слышал как за дверью кто-то ходит туда-сюда, и судя по звуку это были каблуки, так что эта была Марлин, нет сомнения. Когда я допел песню, то девчушка принялась аплодировать и благодарить меня. Вот только особой радости от этого я не испытывал.
- Вас так давно не слышно, - еле слышно прошептала она, - я бы хотела, чтобы вы вернулись. И что это у вас?, - она приметила разбитую губу  и припухшую скулу.
- Оказался не в том месте, и не в то время.
Девчушка не унимается, начиная заваливать меня вопросами, и я начинаю напрягаться, словно я на каком-то интервью.  После сорока минут она показывает мне блокнот со своими стихами, которые она когда-нибудь мечтает перенести на музыку. Вот только в последнем она не знает как закончить.
- Неплохо, - я беру ручку и приписываю кое-какие строчки, заканчивая ее произведение, - вот только, музыка это не самая лучшая область. Лучше, выздоравливай и выбирай другую мечту. Ты хорошо пишешь, но этот мир жесток, и я не хотел бы, чтобы ты оступилась так, как оступился когда-то я.
Я прощаюсь с девочкой и выхожу из палаты, тут же натыкаясь на Марлин, - и как после этого тебе верить. Обещала же не подслушивать и сидеть в зале ожидания этажом ниже.
Направляюсь прочь от палаты, и слышу как меня пытается догнать Марлин, при всем при этом донимая расспросами о том, как всё прошло.
- Как всё прошло? Паршиво, я чувствовал себя как на долбаном интервью. И знаешь, если бы я мог вернуться в прошлое, то никогда бы не взял в руки гитару, и никогда бы не начинал петь и писать тексты с музыкой. Это дерьмо разрушило мою жизнь. И разрушит жизнь этой девочки, если она всё же поправится и решит пойти в этот ваш бизнес.