С каждым годом брака Фэйт поражалась своему терпению.  Она научилась прощать опоздания мужа, научилась закрывать глаза на его флирт с молоденькими девушками в магазинах и на работе. Но всё это до поры до времени.  Иногда наступал момент «X»,  и чаша терпения Фоссет переполнялась. Вот именно тогда они начинали ругаться, кричать друг на друга, как бы случайно разбивая пару тройку тарелок и ваз. Вообще одна и та же посуда в их доме редко задерживалась больше чем на месяц - два. Ну, зато хоть какое-то разнообразие.
Они могли часами сидеть друг напротив друга и буравить друг друга испепеляющими взглядами, пока их  и без того помутнённый рассудок  не  перекрывало желание сорвать друг с друга одежду и предаться плотским утехам. Измены Фоссет не прощала, и если Алан ей  изменял, то за пять лет брака научился делать это незаметно. Тщательно заметая следы, и придумывая железобетонное алиби.  Фоссет же научилась изумительно играть на его расшатанных нервах. И каждый раз, ругаясь они расходились по разным комнатам выкрикивая проклятья в адрес друг друга и чувствуя где-то на задворках сознания некое ощущение déjà vu. Всё это они переживали. Месяц / неделю/ год назад, но, тем не менее, вновь и вновь наступали на одни и те же грабли.  На их четвёртую годовщину Алан решил сыграть роль примерного мужа (кстати на публике они такими и были. Пикники, совместные прогулки за ручку, поцелуи на мостовой и  прочее), и  умудрился забронировать весь ресторан для них двоих. Из посетителей только эта парочка. Лучшие блюда и лучшие вина. Тогда Фэйт чувствовала себя как невеста. Бегала по комнате в поисках подходящих к новому  изумительному  синему платью аксессуары. Он ждал её в самом ресторане. Ровно в семь. Тогда, появившись в дверном проёме, чуть смущаясь  пристального внимания обслуги, она прошествовала к столу, за которым восседал Шерман с  довольной улыбкой. Тогда она показалась ему  королевой из тех наивных, добрых  детских сказок, невинной и открытой, ослепительно-прекрасной и очаровательно-нежной. Тот вечер был одним из лучших. И огромная фотография танцующей парочки до сих пор висит в их доме. Но всё меняется. Особенно сейчас. Фоссет ещё не отошедшая от смерти матери, решила с головой уйти в работу. Ей нужно было чем-то заниматься, постоянно, ежесекундно, чтобы не думать о плохом. И вот сейчас она шагает по коридорам нового места работы. Тут много подростков. Она работает с выдающимися детьми, все они  талантливы, кто-то изумительно танцует, кто-то поёт… в общем, её посетители это ребята с растяжениями, поломанными в драке носами, синяками и порванными связками.
Первое сентября выдалось жарким. Можно было забыть про куртки и лёгкие плащи, поэтому до кабинета девушка шла в изумительном платье. Целая грива волос спадала на плечи и спину каскадом шоколадных кудрей, глаза светятся от радости, но действительно ли она настоящая? Или поддельная. Фэйт больно, но она научилась вс маскировать за маской радости и счастья. На веках  лёгкие бежевые тени, а пышные длинные ресницы изящно изогнуты и создают ассоциации с крыльями бабочки . Фоссет любила ухаживать за собой, и не любила обилие макияжа. Она всегда была настоящей, неподдельной. Её алые губы изогнуты в какой-то полуулыбке. На изящных стройных ножках красовались бежевые туфли на шпильке, визуально удлиняющие и без того не короткие ноги Фоссет. День просто обязан был быть изумительным. 
Раньше медиком работала старая женщина, насколько была уведомлена Фоссет, и ученики ждали на замену именно такую же ворчунью. Но всё случилось иначе. Бронзовый и кремовые цвета вкупе с ее глазами, которые напоминали горький шоколад и такого же оттенка волосами, Фоссет представлялась ученикам в новой ипостаси  порочной медсестры обольстительницы, коей она конечно же не была.  Фоссет оставалась верна своему мужу, но и носить бесформенные вещи попросту не могла.
Наверное именно потому в медпункт с самого утра заглянуло уже десять ребят с жалобой на высокую температуру которой  у них не было. Они получали в свою сторону строгий и укоризненный взгляд и отправлялись на занятия.
В медкабинете стоял небольшой шкаф, в котором можно было оставить обычные вещи и переодеться в белый халат. Что Фэйт и сделала. Чёрное платье чуть выше колена, а поверх него изящный белый халатик. Она перебирала карточки, знакомилась с учениками по их данным, и изредка попивала свой любимый зелёный чай. Погрузившись в собственные проблемы, Фоссет совершенно перестала думать   о смерти Матери, о том, что муж сейчас может клеит очередную девушку.  Девушка привстала со стула и потянулась за стопкой карт лежащий на самой верхней полке, но увы дотянуться так и не могла.. Видел бы это сейчас Шерман, он бы злорадно потирал ручки, готовясь помочь за определённую плату. Ну вот что за человек такой, ничего не делает за просто так.
- Да что такое-то?! , - девушка подставила стул и взобравшись на него достала таки кипу папок, и в этот момент стул пошатнулся шатенка потеряла равновесие, и наверное сильно зашиблась бы, но …